Ф.В. Кондратьев

Религиозная духовность в понимании психиатра

Лекция

Продолжение. Читать сначала >>>

Религиозные учения предписывают опреде­ленный модус социального поведения верующих, в том числе в виде согласованных ритуальных действий. В случаях своего доминирующего поло­жения в социуме религиозное учение определяет в нем общественное мировоззрение и формирует адекватные ему векторы социальных отношений людей, считающих себя религиозными. Одновре­менно в социуме, имеющем доминирующую ре­лигиозную традицию, религиозная ритуальность становилась нормативной формой поведения даже у людей без религиозного чувства и без гла­венства духовности в антропном триединстве. Не желая выделяться в своем микросоциуме, такие люди также называют себя верующими, но от этого их «религиозность» не перестает быть бездухов­ной, она у них без внутреннего чувства со-бытия и носит всего лишь номинально-ритуальный харак­тер. У таких людей принятое «как у всех» религиоз­ное верование и учение может легко измениться, поддаться коррекции под психологическим воз­действием атеистов или иноверцев. Понятие «ре­лигиозная духовность» к ним не относится именно потому, что здесь нет в основе религиозного чув­ства, а имеет место лишь результат социально-психологического воздействия, индукции.

Каждое религиозное вероучение показывает человеку его роль и должную позицию в систе­ме экзистенциональных смыслов (смыслов бытия от начала жизни и даже после ее конца). И такая религиозная духовность становится как бы нрав­ственной конституцией   личности [5].

Религиозная духовность как основа нравственной конституции личности определяет направленность социаль­ного поведения как у психически здоровых, так и у больных. Так, сущность религиозной духовности у психически здорового воцерковленного христи­анина и также психически здорового фанатичного приверженца исламского фундаментализма пол­ностью противоположны, что обусловливает ра­дикальные различия их жизни. Такие же различия и у психически больных. Больные шизофренией при одном и том же синдроме с одной и той же фа­булой, но с принципиально различной религиозной духовностью обнаруживают и принципиально раз­личное поведение — одни молитвенно просят Бога урезонить «преследователей», а другие убивают своих мнимых врагов. Один из моих пациентов — больной шизофренией — рассказывал, что у него были состояния, когда «голоса приказывали» выко­лоть мне пальцами глаза. Понимая чуждость этих требований, он обращался за помощью к Богу. Мне не раз приходилось иметь дело с больными в остром психотическом состоянии, с синдромом Кандинского-Клерамбо, которые при нелепом в целом поведении, испытывая императивные гал­люцинации, не допускали того, что противоречи­ло бы их нравственной конституции, основанной на религиозной духовности.

Такое же значение нравственной конституции прослеживается и в тех случаях, когда религиоз­ность как чувство связи исходит от сатанинской духовности. Жизнеописания имеющих светлую ду­ховность, которая проявляется во всех деяниях, достаточно широко представлена в церковной ли­тературе. Русскоязычных изданий о жизни имеющих религиозную духовность противоположного направ­ления — сатанинскую — практически нет. В книге «Люди погибели. Сатанизм в России: попытка ана­лиза» (2000) [17], написанной по материалам про­веденных мной судебно-психиатрических экспертиз, даны примеры религиозной духовности сатанин­ского содержания. Эта духовность, имея деструк­тивную направленность, создает соответствующую нравственную конституцию, которая предопре­деляет общественно опасное поведение адептов сатанизма. Эти особенности высшего, духовного уровня измерения личности проявлялись вне зави­симости от качества душевного (психологического) уровня. Они направляли в соответствующую сторону поведение как психически здоровых, так и пси­хически больных сатанистов. Так, один из них, пси­хически здоровый, в своих действиях предусмотрел все, «чтобы ублажить сатану». Он совершил кражу иконы именно у православного художника и имен­но в Пасхальную ночь, намеревался изнасиловать служительницу храма именно такую, чтобы та была девственницей, а само надругательство совершить в алтаре и именно на престоле – самом святом месте в христианском храме. Другой больной, стра­дающий шизофренией, свое «служение сатане» реализовал убийством  трех иноков-звонарей именно одного из наиболее почитаемых мо­настырей, во время торжественного перезвона в Пасхальную ночь и кинжалом с символикой «666». Такова у них была религиозная духовность, выра­зившаяся в служении сатане. И тот, и другой имели чувственный контакт «с Повелителем».

У меня нет достаточного материала для стати­стически достоверных обобщений, какие факто­ры (наследственные, особенности раннего детства и подросткового возраста, микросоциальной эко­логии или что другое) предопределяли различия ре­лигиозного чувства: со-бытие с Богом или со-бытие с Сатаной. Хотя изучение фактического материала не дало оснований для категорических утверж­дений об абсолютных причинах, все же можно отметить достаточно четкое преобладание благост­ных отношений в семьях тех, кто в последующем имел чувственное со-бытие со светлой духовно­стью, и, наоборот, антагонизм, взаимонеприязнь, ненависть в семьях тех, кто в дальнейшем имел духовное со-бытие с Сатаной. Наиболее чувстви­тельным к таким влияниям является предпубертатный и пубертатный возраст, в более позднем возрасте такой зависимости нет. Один из моих подэкспертных, убивший свою мать за то, что она препятствовала его связям с сатанистской общи­ной, воспитывался в семье с враждебными взаи­моотношениями родителей. Уже в детстве он имел прозвище «злодей», изощренно мучил животных, издевался над бомжами. В школе учился хорошо, но ни с кем не дружил, всем «делал гадости испод­тишка». Успешно отслужил в армии. Возвратившись домой, искал контакты с сатанистами, так как чув­ствовал потребность связи с «темными силами». На экспертизе признавался, что испытывает чув­ство «зова к сатане», а тяготение к нему заметил у себя еще в детстве.

Родителям нескольких сатанистов удавалось прибегать к помощи психотерапевтов и психиатров для упорядочивания их социального поведения, однако ни в одном случае положительного эф­фекта не было. Наоборот, попытки вмешательства родителей вызывали агрессивные реакции, даже убийство, случай которого только что упоминался. Сатанизм – религиозная духовность деструктивной направленности, создающая личностную консти­туцию, которая не корригируется медико-фармакологи- ческими или психологическими методами воздействия.

Религиозная духовность всегда неповторимо ин­дивидуальна, раз сложившись она не изменяется в последующей жизни. Психиатру, конечно, надо иметь представление о духовной сущности сво­его пациента, поскольку именно она выражает основу его личности, ее конституцию — это всегда помогает в реадаптации больного и может про­гнозировать его социальное поведение, в том числе вероятность опасных действий. Знать надо, но не пытаться навязчиво корригировать, посколь­ку это не может дать результата и лишь вызо­вет негативную реакцию пациента. Затрагивать религиозные темы следует осторожно, на основе взаимопонимания. Психиатр-атеист, не имеющий религиозного опыта, без религиозного чувства, живущий вне со-бытия с Богом, вообще не имеет морального права вмешиваться в духовную жизнь своего пациента, предлагать какие-то советы. Можно дать аналогию: кто-то без музыкального опыта, без чувства музыки, без музыкального слуха вдруг бы стал советником Моцарта или по­зволил себе править сонаты Баха.

В своей практической работе у психиатра могут возникнуть трудности в определении реально­сти наличия религиозной духовности у пациента и опасность принять за таковую «религиозность» номинальную. Опыт показал, что утверждения па­циента, что он атеист или что он верующий, может полностью не соответствовать действительности. Без религиозного чувства, без религиозного опыта и духовной жизни пациент не может считаться рели­гиозным. Принадлежность к каким-либо «религиям», не имеющим духовной основы, верования в «истин­ность» этих учений и участие в ритуальных действи­ях не свидетельствуют о религиозной духовности пациента, например, у адептов сайентологической «церкви» Хаббарда. «Религиозное учение», как фабула бреда, не является свидетельством религиозности психи­чески больного, даже, если найдутся индуцирован­ные этим бредом адепты «новой религии».

Заключая свое эссе, мне хотелось бы предста­вить его как некое продолжение упомянутых рассуж­дений С.С. Корсакова относительно метафизики и психиатрии. По моему мнению, метафизические проявления надпсихологичны, они выше уровня душевных инструментариев логического познания и общения символами. Коммуникации на метафи­зическом, духовном уровне иные, они бессловесны, т.е. без участия «биокомпьютера» (головного мозга). Здесь взаимообмен внутреннего духа, как высше­го уровня интегрального триединства человека, и внешнего Духа, Высшего и Бесконечного, про­исходит в чувственном формате, без материаль­ных информационных носителей и вне временны́х регламентов. В этом со-бытии человек не слы­шит указов, наставлений, подсказок или запретов, но он их чувствует, решая по своей свободной воле подчиняться им или нет. Так соединяется вну­тренний мир человека и внешний духовный мир в единое со-бытие, которое можно обозначить как религиозная духовность, она надпсихологична и поэтому не может быть психопатологической и иметь отношение к понятиям психиатрии. К этому можно добавить: если религиозность – результат научения пониманию духовных сил, то духовность – непосредственное их чувствование и принятие к действию их предписаний в реальной жизни. Религиозная духовность – это осознанное чувство обоюдосторонней связи с Высшей Вечной Духов­ностью и добровольность в подчиненности ей.

В итоге лекции выделю некоторые тезисы.

Религиозная духовность – интегральное по­нятие, объединяющее религиозное чувство, его объяснение, веру в истинность этого объяснения и поведение, соответствующее этой вере. Это индивидуальное, нормативное, надпсихологическое свойство личности, выражающееся в чув­стве со-бытия с высшей вечной духовностью. Такое со-бытие выражается в обоесторонней чувствен­ной коммуникации и добровольной подчиненности Высшему Началу.

Религиозное чувство — напоминание человеку о его внутренней духовной сущности и неразрыв­ной связи с внешней, Вселенской Духовностью. Реальность переживания религиозного чувства требует своего объяснения. Совместные и согласо­ванные объяснения создают религиозные учения  — религию. Непоколебимая уверенность в истин­ности такого объяснения является религиозной верой. Такая вера, основанная на чувстве со-бытия с духовным, надпсихологична, а поэтому не подда­ется какой-либо внешней коррекции.

Суть человека определяется религиозной духов­ностью, она предопределяет его нравственную конституцию и императивы конкретных действий, проявляясь в смыслах и направленности его жиз­недеятельности, в особенностях построения соци­альных отношений.

Надпсихологическое положение религиоз­ной духовности сохраняет свою сущность при возникновении расстройств на психологи­ческом (психопатология) и телесном уровнях ан­тропологического интеграла (тело-душа-дух). Верховенство Духа в этом единстве придает рели­гиозной духовности определяющую, императивную роль, позволяющую вносить коррекцию и на телес­ном и душевном уровнях.

В социуме, имеющем доминирующую религиоз­ную традицию, сформировавшаяся религиозная ритуальность может быть нормативной формой поведения даже у людей без религиозного чувства и без главенства духовности в антропном триедин­стве. Не желая выделяться в своем микросоциу­ме, такие люди также называют себя верующими, но их изначально психологически индуцированная «религиозность» бездуховна, без внутреннего чув­ства со-бытия и носит всего лишь номинально-ри­туальный характер. У таких людей принятое «как у всех» религиозное верование и учение может легко измениться, поддаться коррекции под пси­хологическим воздействием атеистов или иновер­цев. В этих случаях при приятии нового верования понятие «религиозная духовность» к ним не отно­сится именно потому, что она не основана на рели­гиозном чувстве.

Сатанизм — религиозная духовность, деструк­тивной направленности, создающая личностную конституцию, которая не корригируется меди­ко-фармакологическими или психологическими методами воздействия.

Вернуться к началу лекции >>>

Литература

1. Кондратьев Ф.В. Судьбы больных шизофренией. М.: Юстицин- форм. 2010. 402 с.
2. Кондратьев Ф.В. Духовность как корректор душевных расстройств // Материалы научной конференции «Междисципли­нарный подход к психическим расстройствам и их лечению: миф или реальность?». Санкт-Петербург, 2014. № 101. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://olds-sektain.1gb.ru/Kondratyev/16. html (дата обращения: 12.12.2017).
3. Кондратьев Ф.В. Религиозность и психопатология. Аспекты вза­имовлияния // Российский психиатрический журнал. 2012. № 5. С. 5-13.
4. Кондратьев Ф.В. Значение религиозности для психического здоровья: Доклад на Международных образовательных рож­дественских чтениях. М., 2008. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://olds-sektain.1gb.ru/Kondratyev/15.html (дата обра­щения: 12.12.2017).
5. Кондратьев Ф.В. Душевные и духовные болезни - как их пони­мают врачи-психиатры // Православие и проблемы биоэтики: сборник работ. М., 2017. С. 305-322.
6. Кондратьев Ф.В. Религиозность психически больного — мето­дологические проблемы ее понимания // Материалы Первой московской международной конференции «Религиозность и клиническая психиатрия» (Москва, 20-21 апреля 2017 года). М., 2017. С. 175-178.
7. Иоанн Павел II. Переступить порог надежды. М.: Информ.-издат. центр «Истина и Жизнь», 1995. 276 с.
8. Франкл В. Человек в поисках смысла: пер. с анг. и нем. М.: Про­гресс, 1990. 364 с.
9. Sticco М. San Francesco d'Assisi: Cantico delle Creature, vita e pensiero. Milano, 1990. 236 p.
10. Лосский B.H. Божественный мрак: очерк мистического богосло­вия Восточной церкви. Догматическое богословие. М., 1991.288 с.
11. Корсаков С.С. Курс психиатрии. М. 1901.1112 с.
12. Никольский Н.М. Избранные произведения по истории религии. М.: Мысль, 1974. 265 с.
13. Василюк Ф.Е. Переживание и молитва. Опыт общепсихологиче­ского исследования. М.: Смысл. 2005.190 с.
14. Jung C.G. Psychologie de I'inconscient. 5 edit. Geneve: Libr. Univ. Georg et Cie S.A., 1983. 507 p.
15. Джуссани Л. Религиозное чувство. «Путь». М.: Христианская литература, 2000. Кн. 1.189 с.
16. Кондратьев Ф.В. Проблемы социальной психиатрии и религиоз­ность населения // Сборник «Социальная психиатрия» / Под ред. акад. РАМН Т.Б. Дмитриевой. М.: ГНЦ ССП им. В.П. Сербского. 2009. Вып. 4. С. 139-166.
17. Кондратьев Ф.В. Сатанизм как реальность и «сатанизм» как психическое расстройство //Люди погибели. Сатанизм в России: попытка анализа. М.: Изд-во Московского подворья Свято-Троиц­кой Сергиевой Лавры, 2000. 270 с.

References

1. Kondrat'ev FV. Sud'by bol'nyh shizofreniej. Moscow; 2010. 402 p. Russian.
2. Kondratev FV. Dukhovnost как korrektor dushevnykh rasstroistv. In: Materialy nauchnoi konferentcii «Mezhdistciplinarnyi podkhod к psikhicheskim rasstroistvam i ikh lecheniiu: mif ili realnost?» [Electronic resource]. Sankt-Peterburg; 2014. URL: http://olds-sektain.1gb.ru/ Kondratyev/16.html (Date available: 10.11.2017). Russian.
3. Kondratev FV. Religioznost i psikhopatologiia. Aspekty vzaimovliianiia. Rossiiskii psikhiatricheskii zhurnal [Russian Journal of Psychiatry]. 2012;(5):5-13. Russian.
4. Kondratev FV. Znachenie religioznosti dlia psikhicheskogo zdorovia: Doklad na Mezhdunarodnykh obrazovatelnykh rozhdestvenskikh chteniiakh [Electronic resource]. Moscow; 2008. URL: http://olds- sektain.1gb.ru/Kondratyev/15.html (Date available: 10.11.2017). Russian.
5. Kondratev FV. Dushevnye i dukhovnye bolezni - как ikh ponimaiut vrachi-psikhiatry. In: Pravoslavie i problemy bioetiki: Sbornik rabot. Moscow; 2017. p. 305-22. Russian.
6. Kondratev FV. Religioznost psikhicheski bolnogo — metodologicheskie problemy ее ponimaniia. In: Materialy Pervoi moskovskoi mezhdunarodnoi konferentcii «Religioznost i klinicheskaia psikhiatriia» (Moscow, 20-21 April 2017). Moscow; 2017. p. 175-8. Russian.
7. Ioann Pavel II. Perestupit porog nadezhdy. Moscow; 1995. 276 p. Russian.
8. Frankl V. Chelovek v poiskakh smysla: per. s ang. i nem. Moscow; 1990. 364 p. Russian.
9. Sticco M. San Francesco d'Assisi: Cantico delle Creature, vita e pensiero. Milano; 1990. 236 p.
10. Losskii VN. Bozhestvennyi mrak: ocherk misticheskogo bogosloviia Vostochnoi tcerkvi. Dogmaticheskoe bogoslovie. Moscow; 1991. 288 p. Russian.
11. Korsakov SS. Kurs psikhiatrii. Moscow; 1901.1112 p. Russian.
12. Nikolskii NM. Izbrannye proizvedeniia po istorii religii. Moscow; 1974. 265 p. Russian.
13. Vasiliuk FE. Perezhivanie i molitva. Opyt obshchepsikhologicheskogo issledovaniia. Moscow; 2005.190 p. Russian.
14. Jung CG. Psychologie de I'inconscient. 5 edit. Geneve: Libr. Univ. Georg et Cie S.A., 1983. 507 p.
15. Dzhussani L. Religioznoe chuvstvo. «Put». Moscow; 2000. Kn. 1.189 p. Russian.
16. Kondratev FV. Problemy sotcialnoi psikhiatrii i religioznost naseleniia. In: Ed. Dmitrieva ТВ. Sbornik «Sotcialnaia psikhiatriia». Moscow; 2009. Vyp. 4. p. 139-66. Russian.
17. Kondratev FV. Satanizm как realnost i «satanizm» как psikhicheskoe rasstroistvo. In: Liudi pogibeli. Satanizm v Rossii: popytka analiza. Moscow; 2000. 270 p. Russian.